Это белая засуха сонных равнин,
Она льется, как красные строчки заката.
Он не знает, что мною все так же любим -
Как столетье назад, как вчера, как когда-то.
Он не знает, что солнце еще не зашло,
Что дожди не спустились с холодного неба.
Он не знает, что мне здесь все так же тепло -
Среди нашего старого черного снега.
Рассказать ли ему, как любуюсь мечтой,
Что растаяла льдом, покидая вершины
Горных круч, где летаю, питая собой
Их обрывы и тропы, свои годовщины..
Передать ли по ветру ту нежную дрожь,
Что впитала пустыня последнего взгляда,
Шорох леса, что умер, сражаясь за ложь,
Передать – или, может быть, все же не надо..
Этот ветер принес бы ему голоса
Всех цветов-небылиц, что взрастила природа,
Свет всех звезд и комет, всех полей, где роса
Остается всегда – так решила погода.
Он бы поднял свой взгляд, посмотрел в небеса,
Сделал вдох и на миг одиночество скинул.
И забыл бы меня. И мои голоса.
И наш вечный закат. Так решили равнины.
25 июля 2007
Она льется, как красные строчки заката.
Он не знает, что мною все так же любим -
Как столетье назад, как вчера, как когда-то.
Он не знает, что солнце еще не зашло,
Что дожди не спустились с холодного неба.
Он не знает, что мне здесь все так же тепло -
Среди нашего старого черного снега.
Рассказать ли ему, как любуюсь мечтой,
Что растаяла льдом, покидая вершины
Горных круч, где летаю, питая собой
Их обрывы и тропы, свои годовщины..
Передать ли по ветру ту нежную дрожь,
Что впитала пустыня последнего взгляда,
Шорох леса, что умер, сражаясь за ложь,
Передать – или, может быть, все же не надо..
Этот ветер принес бы ему голоса
Всех цветов-небылиц, что взрастила природа,
Свет всех звезд и комет, всех полей, где роса
Остается всегда – так решила погода.
Он бы поднял свой взгляд, посмотрел в небеса,
Сделал вдох и на миг одиночество скинул.
И забыл бы меня. И мои голоса.
И наш вечный закат. Так решили равнины.
25 июля 2007