Серая станция, запахи пороха,
Старый военный плетется от домиков.
Он помнит взрывы над башнями города,
Кажется, в армии кликали гомиком.
Я наблюдаю картину из оперы,
Поезд жду, обремененный вагонами.
Этот вокзал знает диггеров, стопперов,
Пьяных парней, оплетенных фортунами.
Где-то за краем со стертыми красками
Черные рельсы бегут без движения.
К краю подходят собаки с опаскою,
С поездом в битве их ждет поражение.
Мутное солнце, как рельсы, не движется;
Я наблюдаю за ним и за красками.
Здесь по-иному, мне кажется, дышится,
Каждая правда считается сказками.
Слышатся звуки, рожденные нервами,
Злая собака подходит к военному.
В первом вагоне они будут первыми,
А обо мне будут помнить последние.
22 августа 2004
Старый военный плетется от домиков.
Он помнит взрывы над башнями города,
Кажется, в армии кликали гомиком.
Я наблюдаю картину из оперы,
Поезд жду, обремененный вагонами.
Этот вокзал знает диггеров, стопперов,
Пьяных парней, оплетенных фортунами.
Где-то за краем со стертыми красками
Черные рельсы бегут без движения.
К краю подходят собаки с опаскою,
С поездом в битве их ждет поражение.
Мутное солнце, как рельсы, не движется;
Я наблюдаю за ним и за красками.
Здесь по-иному, мне кажется, дышится,
Каждая правда считается сказками.
Слышатся звуки, рожденные нервами,
Злая собака подходит к военному.
В первом вагоне они будут первыми,
А обо мне будут помнить последние.
22 августа 2004